Наше противостояние глобалистской волне и однополярному проекту может быть эффективным только при условии консолидации всех стратегических союзников в единый политико-социальный мировоззренческий фронт. Глобальный Революционный Альянс – международная сетевая структура, открыто бросающая вызов нашим идеологическим оппонентам в лице сторонников либерал-глобализма и американской гегемонии.
In order to draw the future contours of the world’s geographic space within the perspectives of the revolutionary struggle and political ideology we must start with a clear methodological structure.
My thesis is a fairly simple one and is based on a proposition by Georges Sorel about the dichotomy between social and political formations. He divided this into two types: (1) those which had a myth as the basis for their ideology, and (2) those which appealed to utopian ideas. The first category he attributed to revolutionary socialism, where the true revolutionary myths are not descriptions of phenomena, but the expression of human will. The second category is utopian projects, which he attributed to bourgeois society and capitalism.
Для того чтобы начертить контуры будущего мирового пространства в перспективе революционной борьбы и политической идеологии, необходимо отталкиваться от ясной методологической установки.
Мой тезис является простым и основан на положении Жоржа Сораля о дихотомии общественно-политических формаций. Он разделял их на два типа: одни имели миф как базу для своей идеологии, а другие апеллировали к утопии. Первые он относил к революционному социализму, где подлинными революционными мифами были не описания явлений, но выражения воли. Вторые являлись утопическими проектами, к которым он относил буржуазное общество и капитализм.
Чтобы противостоять интеграции либеральной идеологии во внутреннюю политику страны, власть должна опираться на альтернативную теоретическую базу, на полноценную, конкурентоспособную правовую систему. Заявленная программа «суверенной демократии» заслуженно подвергается критике со стороны оппонентов существующего режима, т.к. не ясны базовые положения этой программы, которых, предположительно, вовсе не существует в виде внятной системы. В этом контексте децизионизм К. Шмитта может служить базисом для идейного оживления понятия «суверенности», которая приобрела бы положительный смысл в новой коннотации; помимо ставки на суверенитет относительно внешнего гегемона (что и составляет на данный момент единственное идейное содержание понятия), будет сделан акцент на самой фигуре суверена, что создаст правовую базу для легитимизации смысла русской политики – архетипа самодержца, ведь без него у России нет ни прошлого, ни будущего.
Европа должна сообща сделать выбор, выбор между жизнью и смертью. Мы призываем к созданию европейской партии. Европа должна понимать необходимость независимости, и должна также понимать, что она не будет обеспечена Североатлантистским пактом. Она должна поощрять и одобрять любые стремления к полицентрации мира. Только так она сможет выжить. Старые европейцы должны понять, что единственной легитимной борьбой за превосходство может быть борьба за внутреннее превосходство. С этой точки зрения, ничто не должно быть забыто, но все должно быть преобразовано. Перед нами ряд славных примеров. Мы живем в эпоху пробуждения мифа, в момент эпохальных перемен. Настало время разрубить гордиев узел и решить: западничество или европеизм? Сделать выбор в пользу европеизма значит не что иное, как выбрать многополярность.
